Лао-цзы

Лао-цзы (Старый Младенец, Мудрый Старец; 老子 , Lǎo Zǐ, VI век до н. э.), древнекитайский философ VI—V веков до н. э., один из основателей учения даосизма, автор трактата «Дао Дэ Цзин» («Канон Пути и благодати», другое название «Три телеги» — написанный на бамбуковых свитках, он занимал три телеги).

Биография

Лао-Цзы покидает Китай верхом на буйволе

Уже в раннем даосизме Лао-Цзы становится фигурой легендарной и начинается процесс его обожествления. Легенды повествуют о его чудесном рождении (мать носила его несколько десятков лет и родила стариком — откуда и имя его, «Старый ребенок», хотя иероглиф «цзы» означал одновременно и понятие «мудрец», так что его имя можно переводить как «Старый мудрец») и о его уходе из Китая.

Многие современные исследователи ставят под сомнение сам факт существования Лао-Цзы. Некоторые предполагают, что он мог быть старшим современником Конфуция, о котором — в отличие от Конфуция — в источниках нет достоверных сведений ни исторического, ни биографического характера. Есть даже версия, что Лао-цзы и Конфуций — это одно лицо. Существуют предположения, что Лао-Цзы мог быть автором Дао Дэ Цзина, если он жил в IV—III вв. до н. э.

Также рассматривается следующий вариант биографии: Лао-Цзы — полулегендарный китайский мыслитель, основатель философии даосизма. По преданию, родился в 604 г. до нашей эры, однако историчность его личности вызывает сомнения. В его краткой биографии сказано, что он был историографом-архивариусом при императорском дворе и прожил 160 или даже 200 лет.

Самый известный вариант биографии Лао-Цзы сообщается Сыма Цянем: Лао-Цзы родился в царстве Чу на юге Китая. Большую часть своей жизни он служил хранителем царской библиотеки государства Чжоу, где встречался с Конфуцием. В преклонном возрасте он отправился из страны на запад. Когда он достиг пограничной заставы, то её начальник Инь Си попросил Лао-Цзы рассказать ему о своём учении. Лао-Цзы выполнил его просьбу, написав текст Дао Дэ Цзин (Канон Пути и его Благой Силы).

По другой легенде Мастер Лао-Цзы пришёл в Китай из Индии, отбросив свою историю, он предстал перед китайцами совершенно чистым, без своего прошлого, как будто заново рождённым.

Путешествие на Запад

В романе «Путешествие на Запад» после причисления Лао-цзы к небожителям боги попросили его помочь поймать взбунтовавшегося Сунь Укуна, которого они долго и безуспешно преследовали, но, несмотря на все усилия, никак не могли остановить. На помощь небожителям пришёл Эрлан, но даже он не смог победить Сунь Укуна. Тогда Лао-цзы решил использовать свой волшебный алмазный браслет «цзиньганчжу», одним из свойств которого была функция засасывающего устройства, позволяющая затягивать в него предметы. Он дождался момента, когда Укун сильно выдохся во время боя с Эрланом и его братьями, и те стали его теснить, и пленил Сунь Укуна при помощи своего браслета. После этого Сунь Укуна доставили на небо для суда за преступления против богов и приговорили к смертной казни, но несмотря на все усилия, его не удалось ни четвертовать, ни расстрелять из луков, ни убить каким-либо другим способом. Тогда Лао-цзы решил сжечь Сунь Укуна в печи для плавки пилюль бессмертия. Он держал Укуна в своей печи 49 дней, но тот, несмотря на это, так и не сгорел, и когда на 50-й день Лао-цзы открыл дверь печи, вылетел из неё, устроив разгром в его лаборатории и опрокинув печь. При этом от неё откололись несколько кирпичей, которые упали на землю и превратились в Огненные горы. Тем не менее, время, проведённое в печи, не прошло даром даже для Сунь Укуна — с тех пор, глаза у него навсегда остались красными и горящими. В конце концов, Сунь Укун всё же был побеждён Буддой и заточен им под горой Пяти Пальцев, где он провёл 500 лет, пока его не освободил путешествующий в Индию Сюаньцзан.

Согласно этому же роману, уже после заточения Сунь Укуна под горой, буйвол Лао-цзы сбежал от своего хозяина обратно на землю, предварительно украв его алмазный браслет, в результате чего приобрёл сверхъестественные способности и превратился в однорогого демона. После этого он собрал банду из оборотней и демонов и в течение последующих 7 лет терроризировал местные земли, похищая путников и съедая их, до тех пор, пока в его владения не пожаловал Сюаньцзан со своими спутниками. Однорогий демон, воспользовавшись отсутствием Сунь Укуна, отправившегося за подаянием, обманом заманил в ловушку и похитил Сюаньцзана, Чжу Бацзе, Ша-сэна и коня. Тем временем, вернувшийся Сунь Укун обнаружил пропажу своего наставника и спутников, и отправился к ним на выручку в пещеру, где однорогий демон держал их в плену. Встретившись с демоном, Сунь Укун сразился с ним, но однорогий демон победил его при помощи своего браслета, который он использовал в качестве засасывающего устройства, и отнял у него посох, вынудив Укуна спасаться бегством. Сунь Укун обратился за помощью к Юй-ди и тот отрядил на помощь Сунь Укуну войска небожителей, но даже они не смогли его победить — из-за волшебного браслета, с помощью которого демон отбирал у них оружие. Тогда, по совету Будды, Сунь Укун отправился за помощью к Лао-цзы, который, обнаружив пропажу своего буйвола и браслета, поспешил вместе с ним на землю, где вновь превратил демона в буйвола, загнал его в стойло, отобрал у него браслет и освободил Сюаньцзана и его спутников, после чего те продолжили свой путь в Индию.

Огненные горы, образовавшиеся из кирпичей, отколовшихся от печи Лао-цзы, впоследствии встали на пути Сюаньцзана и его спутников во время их дальнейшего путешествия. Одна из гор, на которой вечно полыхало пламя, преграждала путь в Среднюю Азию, а потушить её можно было только при помощи волшебного веера, которым владела демоница Лоча, жена демона Нюмо-вана, использовавшая веер для того, чтобы держать в кабале местное население (за вызов дождей и возможность прохода через гору, местные жители должны были раз в 10 лет платить ей дань). Узнав о Сюаньцзане, она не желала упускать возможность нажиться, и к тому же ненавидела Сунь Укуна, так как считала его убийцей её сына — Красного младенца, (что было неправдой). Дело заканчивается битвой Сунь Укуна за волшебный веер с Лочей, Нюмо-ваном и его любовницей, в которой он побеждает демонов, после чего получает веер и тушит пламя на горе, освобождая дальнейший путь своим спутникам, а Нюмо-ван возвращается к жене, которая, в свою очередь, убеждается в невиновности Сунь Укуна, а также оставляет своё прежнее ремесло и прекращает обирать местное население.

Лао-Цзы о себе

Вот что говорится в Дао Дэ Цзин от первого лица:

…Все люди держатся за свое «я»,
один лишь я выбрал отказаться от этого.
Мое сердце подобно сердцу глупого человека, —
такое темное, такое неясное!
Повседневный мир людей ясен и очевиден,
один лишь я живу в мире смутном,
подобном вечерним сумеркам.
Повседневный мир людей расписан до мелочей,
один лишь я живу в мире непонятном и загадочном.
Как озеро я спокоен и тих.
Неостановим, подобно дыханию ветра!
Людям всегда есть чем заняться,
один лишь я живу подобно невежественному дикарю.
Лишь я один отличаюсь от других тем,
что превыше всего ценю корень жизни, мать всего живого.

Философия

«Лао Цзе». 1943
Николай Константинович Рёрих

Центральной идеей философии Лао Цзы была идея двух первоначал — Дао и Дэ. Слово «Дао» или «Тао» на китайском языке буквально означает «путь»; но в этой философской системе оно получило гораздо более широкое метафизическое содержание. «Дао» означает не только путь, но и суть вещей и тотального бытия вселенной. Само понятие «дао» можно толковать и материалистически: дао — это природа, объективный мир.

Одним из сложнейших в китайской традиции выступает понятие Дэ. С одной стороны, Дэ — есть то, что питает Дао, делает его возможным (вариант из противоположности: Дао питает Дэ, Дао — безгранично, Дэ — определено). Это некая универсальная сила, принцип, с помощью которого Дао-путь вещей может состояться. Это также метод, с помощью которого можно практиковать и соответствовать Дао. Дэ — принцип, способ бытия. Это и возможность правильного накопления жизненной энергии, ци. Дэ — искусство правильно распорядиться жизненной энергией, правильное поведение. Но Дэ — не мораль в узком понимании. Дэ выходит за рамки здравого смысла, побуждая человека высвобождать жизненную силу из пут повседневности. К понятию Дэ близко даосское учение об У-вэй, недеянии.

Непостижимое Дэ — это то,
что наполняет форму вещей,
но происходит оно из Дао.
Дао — это то, что движет вещами,
путь его загадочен и непостижим.
…Тот, кто в делах следует Дао,
…очищающий свой дух,
вступает в союз с силой Дэ.

Главные идеи

Развитие Космоса происходит в соответствии с определенными образцами и принципами, которые невозможно определить чётко. Можно однако назвать их — хотя это не совсем точно — Дао. Что касается дэ, то к ней нельзя стремиться, она возникает спонтанно, естественно. Лучшим способом реализации Дао во внешнем мире является принцип У-вэй — непреднамеренной активности.

Не следует стремиться к чрезмерной образованности, повышению эрудиции или изощренности — напротив, следует вернуться к состоянию «необработанного дерева», или к состоянию «младенца». Все противоположности неразделимы, комплементарны, взаимодействуют друг с другом. Это относится и к таким противоположностям, как жизнь и смерть.

Жизнь — это «мягкое» и «гибкое». Смерть — это «жёсткое» и «твёрдое». Лучший принцип разрешения проблем в соответствии с Дао — это отказ от агрессии, уступка. Это не следует понимать как призыв к сдаче и подчинению — нужно стремиться овладеть ситуацией, прилагая как можно меньше усилий.

Наличие в обществе жестких нормативных этических систем — например, конфуцианства — свидетельствует о том, что в нём есть проблемы, которые такая система только усиливает, будучи не в силах их разрешить.

Лао-Цзы об истине

«Высказанная вслух истина перестаёт быть таковой, ибо уже утратила первичную связь с моментом истинности».
«Знающий не говорит, говорящий не знает».

Из имеющихся письменных источников ясно, что Лао-цзы был мистиком и квиетистом, преподававшим совершенно неофициальную доктрину, полагавшуюся исключительно на внутреннее созерцание. Человек обретает истину путем освобождения от всего ложного в самом себе. Мистическое переживание завершает поиски реальности. Лао-цзы писал: «Есть Бесконечное Существо, которое было прежде Неба и Земли. Как оно невозмутимо, как спокойно! Оно живёт в одиночестве и не меняется. Оно движет всем, но не волнуется. Мы можем считать его вселенской Матерью. Я не знаю его имени. Я называю его Дао».

Диалектика

Философия Лао Цзы пронизана и своеобразной диалектикой:

«Из бытия и небытия произошло всё; из невозможного и возможного — исполнение; из длинного и короткого — форма. Высокое подчиняет себе низкое; высшие голоса вместе с низшими производят гармонию, предшествующее подчиняет себе последующее.»

Однако Лао Цзы понимал её не как борьбу противоположностей, а как их примирение. А отсюда делались и практические выводы:

«Когда человек дойдет до не-делания, то нет того, что бы не было сделано.»
«Кто любит народ и управляет им, тот должен быть бездеятельным.»

Из этих мыслей видна основная идея философии, или этики, Лао Цзы: это принцип не-делания, бездействия. Всякое насильственное стремление что-либо сделать, что-либо изменить в природе или в жизни людей осуждается.

«Множество горных рек впадает в глубокое море. Причина в том, что моря расположены ниже гор. Поэтому они в состоянии властвовать над всеми потоками. Так и мудрец, желая быть над людьми, он становится ниже их, желая быть впереди, он становится сзади. Поэтому, хотя его место над людьми, они не чувствуют его тяжести, хотя его место перед ними, они не считают это несправедливостью.»
«„Святой муж“, управляющий страной, старается, чтобы мудрые не смели сделать чего-нибудь. Когда все сделаются бездеятельными, то (на земле) будет полное спокойствие.»
«Кто свободен от всякого рода знаний, тот никогда не будет болеть.»
«Нет знания; вот почему я не знаю ничего.»

Власть царя среди народа Лао Цзы ставил очень высоко, но понимал её как чисто патриархальную власть. В понимании Лао Цзы царь — это священный и бездеятельный вождь. К современной же ему государственной власти Лао Цзы относился отрицательно.

«От того народ голодает, что слишком велики и тяжелы государственные налоги. Это именно причина бедствий народа.»

Лао-Цзы и Конфуций

Пишет историк Сыма Цянь 《老子韓非列傳》:

…Когда Конфуций находился в Сиу, то он посетил Лао-цзы, чтобы услышать мнение его относительно обрядов.
— Обрати внимание на то, — сказал Лао-цзы Конфуцию, — что люди, которые учили народ, умерли, и кости их уже давно истлели, но слова их доселе существуют. Когда мудрецу благоприятствуют обстоятельства, он будет разъезжать на колесницах; когда же нет — он будет носить на голове тяжесть, держась руками за края её.
— Я слышал, что опытный купец скрывает свой товар, как будто ничего не имеет. Точно так же, когда мудрец имеет высокую нравственность, то наружность его этого не выражает. Ты брось свою гордость, вместе со всякого рода страстями; оставь свою любовь к прекрасному, вместе с наклонностью к чувственности, потому что они бесполезны для тебя.
— Вот что я говорю тебе, и больше ничего не скажу.

Удалившись от нашего мудреца, Конфуций сказал своим ученикам:
— Я знаю, что птицы умеют летать, — рыбы умеют плавать в воде и животные умеют бегать. Также знаю, что бегущих можно остановить тенетами, плавающих — сетями, а летающих — силками. Но что касается дракона, то я не знаю ничего. Он несется по облакам и поднимается на небо.
— Я сегодня видел Лао-цзы. Не дракон ли он?..

Примечательно, что Сыма Цянь объединяет биографии Лао-цзы и Хань Фэя 韩非, легистского философа конца эп. Воюющих Царств, выступавшего против конфуцианства. Трактат "Хань Фэй-цзы", содержащий учение последнего, уделяет интерпретаций Лао-цзы две главы (《解老》, 《喻老》).

История Китая