Китайский язык
Миф о том, как Китай заберет Сибирь
На протяжении многих лет в широких кругах российской общественности бытует мнение, что Сибирь и Дальний Восток постепенно переходят в руки Китая, расширяющего своё влияние на данный регион за счет массовой миграции и экономической экспансии, подавляющих и без того небольшое русское население, уже порядком разбавленное укоренившимися и многочисленными китайскими общинами.
В наше поле зрения попала иная, весьма нераспространенная точка зрения одного из западных блогеров, специализирующихся на китайской теме. В своей статье он приводит основные аргументы, опровергающие миф о том, что Китай в ближайшей перспективе планирует присвоить Сибирь и Дальний Восток.
Далее приведен перевод авторского текста.
* * *
Несколько дней назад я наткнулся на довольно занимательную статью Reuters, освещающую последние шаги России, направленные якобы на защиту от так называемого «мягкого вторжения» из КНР, суть которого заключается в следующем: огромные жёлтые орды систематически мигрируют с перенаселенного северо-востока Китая на малолюдный Дальний Восток России и в конце концов де-факто получают над ним контроль. В этой статье также встречались некоторые довольно смешные анекдоты, в том числе не очень тонкие намеки, к примеру: Россия в последнее время направила две дополнительные подводные лодки для противодействия влиянию Китая на Дальнем Востоке. В то же время не встретилось ни единого упоминания о каких бы то ни было российско-японских спорах за богатые ресурсами острова в Японском море. В пятилетнем возрасте я наверное мог бы поверить в то, что подводные лодки больше подходят для охраны малонаселенных земель от нелегальных мигрантов, чем для демонстрации решимости в морском противостоянии... и тогда встал бы вопрос: почему ВМС США не отправили субмарины в Рио-Гранде для защиты от мексиканских нелегалов?
Но шутки в сторону: завершив дипломную работу на тему «жёлтой опасности» в России, я хотел бы привести несколько фактов из неё, чтобы проиллюстрировать «ужасные масштабы» этой мнимой угрозы от «жёлтой орды».
В общей сложности на территории России в каждый момент времени находится менее 500 тысяч китайцев, большинство из которых проживает в западной части страны. Реально в Москве китайцев больше, чем на всём Дальнем Востоке.
Этнические китайцы составляют менее 3% от общей численности населения Дальнего Востока.
Из вышеупомянутых трёх процентов, почти 89% — сезонные мигранты, не имеющие намерений получать здесь ПМЖ — бизнесмены, рабочие, студенты — те, кто приехал на срок менее 1 года; более 8% задерживаются в регионе на 2 года; и оставшиеся (менее 2% китайцев из вышеупомянутых трёх процентов населения) изъявляют желание поселиться здесь насовсем (10 лет и более).
Для тех, кому интересно откуда взялась статистика: Алексеев. М. (2006) “Immigration Phobia and the Security Dilemma”, Нью-Йорк, Cambridge University Press.
Я думаю, что статья «Китайская миграция: по-прежнему фокус внимания в отношениях Дальнего Востока / Северо-Востока КНР?» Салливана и Ренца в The Pacific Review (том 23, выпуск 2, 2010 г.) метко резюмировала отношение к данному вопросу жителей Дальнего Востока:
«...После десятилетий апокалиптических предупреждений о волнах китайских иммигрантов, проникающих на Дальний Восток, местные жители все больше осознают, что баснословные цифры китайцев, проживающих в регионе, легально или нелегально, не соответствуют реальности.»
Еще одним примечательным нюансом является то, что эти этнические китайцы сосредоточены в основном в таких российских городах, где они не имеют никаких шансов на достижение численного превосходства.
Тем не менее, я не ожидаю, что западные средства массовой информации в ближайшее время перестанут тиражировать миф о китайских полчищах, захватывающих Россию. Факты для них не играют никакой роли. С другой стороны, следует признать, что хотя ненавистники Китая весьма предсказуемо и раздувают «угрозу» при каждой возможности, не Запад создал сей миф: его истоки восходят к концу 19-го века и проявляются вновь по причинам ксенофобии и личных интересов местных дальневосточных политиков. В условиях проблем в значительной степени лежащих вне зоны его контроля, Китай по-прежнему сталкивается с необходимостью проделывать много работы, чтобы способствовать пониманию и доверию в китайско-русских отношениях не только на государственном, но и на общественном уровне.
* * *
Наблюдая за современными тенденциями в китайско-русских отношениях (и освещением их в СМИ), я встретил «жемчужину» под названием «Почему Китай заберёт Сибирь» в обзоре Нью-Йорк Таймс. Для западных СМИ этот тип «синофобии» не нов. Ради развлечения я прочел статью в небольшой надежде найти помимо набившей оскомину риторики «так много китайцев, так мало русских» какие-нибудь новые, интересные аргументы. Неудивительно, что поиски не увенчались успехом. В сторону реальность: я понимаю, что в сфере пропаганды и дезинформации факты и подкрепленная ими логика — не такая уж насущная необходимость.
Тем не менее, хотелось бы осветить вопрос, звучащий довольно редко в настоящем дискурсе (если звучащий вообще): «насколько захват суверенного контроля над российским Дальним Востоком или какой-либо частью Сибири отвечает реальным стратегическим интересам КНР?» Похоже, немногие, если вообще кто-нибудь, проводили тщательный анализ затрат и выгод с китайской стратегической точки зрения. Даже при ближайшем рассмотрении соотношения плюсов и минусов ответ быстро становится очевидным: Китаю это невыгодно. Как обычно, для тех, кто не хочет читать слишком много, текст, содержащий основные идеи выделен жирным шрифтом.
Любая попытка поглощения Китаем российской территории на Дальнем Востоке и / или в Сибири станет огромной стратегической ошибкой для самого Китая. Есть три основные причины так полагать:
1. Китай получит экспоненциально растущие выгоды от стабильных, прогрессивных отношений с Россией, а не от враждебного поглощения Сибири. Главным мотивом для такого поглощения обычно служит получение доступа к обширным природным ресурсам РФ. Тем не менее, Китай уже имеет доступ к этим ресурсам, не прибегая к рискованным схемам захвата земель. Такой доступ будет только расширяться в процессе срочной диверсификации российской экономики в рамках «поворота на Восток» перед лицом западных санкций и устойчивой враждебности со стороны США. Кроме того, Россия может предложить Китаю гораздо больше, чем просто природные ресурсы. Развивающийся рынок, около 145 миллионов потребителей со средним уровнем доходов, партнерство во всех международных организациях, уравновешивающая сила от неограниченной гегемонии США, а также источник ядерной энергии и военной техники. Но, пожалуй, наиболее весомым в предстоящее десятилетие будет тот факт, что Россия является одним из важнейших сухопутных маршрутов в планах Китая по созданию нового Шёлкового пути. Все эти стратегические преимущества будут под угрозой, если попытка враждебного поглощения на российском Дальнем Востоке спровоцирует Россию на закрытие своих дверей для Китая и возвращение к враждебной политики 60-х годов.
2. Враждебная Россия — даже если она ослаблена — будет представлять реальную стратегическую угрозу для КНР. Любая попытка китайцев захватить территории России уничтожит все запасы всестороннего партнерства и доброй воли, накопленные с начала 80-х годов, и вызовет резкую антикитайскую реакцию. Россия имеет в своём распоряжении ряд ответных мер, наиболее очевидной из которых будет материальная и политическая поддержка сепаратистских движений на Тибете, Синьцзяне и Тайване. Москва может также использовать своё сохраняющееся региональное политическое влияние, чтобы нарушить китайские экономические связи с Центральной Азией и, тем самым, откатить китайские достижения в проекте Шёлкового Пути. Если каким-то чудом Китаю всё-таки удастся захватить территорию на Дальнем Востоке, он получит 4-6 миллионов местных разгневанных русских, среди которых Россия, несомненно, спровоцирует политическое неповиновение и вооруженное восстание против оккупации КНР. Даже если Россия не захочет принимать ответные меры из национальной вражды, она будет вынуждена сделать это из стратегической необходимости, просто чтобы отвлечь Китай от дальнейшего вторжения и обеспечить своё национальное выживание. Данные угрозы могут усилиться, если будущая разрядка отношений между Россией и США подвигнет эти две силы к сотрудничеству и общим усилиям.
3. Не существует реальной схемы захвата, которая имела бы хоть сколь-нибудь разумные шансы на успех. Можно разделить все варианты развития событий на четыре основные категории:
- Военные действия потерпят неудачу. Военный захват Дальнего Востока / Сибири потребует полномасштабного вторжения на территорию крупнейшего государства в мире, обладающего ядерным оружием. Очевидно, что никакое количество земли русской или природных ресурсов не сможет компенсировать опустошение, которое принесет в Китай ядерная боеголовка.
- Политические инструменты свержения режима отсутствуют. В отличие от США и Европы, Китай не имеет сети хорошо обученных и опытных «НПО», «активистов» и других политических оперативников, с помощью которых можно свергнуть правительство и срежиссировать смену режима в России. Даже если бы это было возможно, то какова вероятность того, что данные агенты изменения режима будут такой пятой колонной китаефилов с промытыми мозгам, которая открыто рискнёт ратовать за присоединение региона к Китаю несмотря на возражения русского народа?
- Демографической «вторжение» просто не происходит. Как уже упоминалось ранее, этнические китайцы составляют около 3% населения Дальнего Востока. По этой оценке в Нью-Йорке этнических китайцев больше, чем на всем Дальнем Востоке.
- Экономическая «гегемония» невозможна в условиях конкуренции. Распространенный аргумент против расширения китайско-русской торговли заключается в том, что это приведет к превращению России в сырьевой придаток Китая. Такой аргумент ловко игнорирует тот факт, что Россия — до недавнего времени — была практически единственное сырьевым придатком для Евросоюза, который остаётся главным торговым партнером России, несмотря на быстрый рост китайско-русского торгового оборота. Ни ЕС, ни крупнейшие экономики Восточной Азии так просто не согласятся с китайской экономической гегемонией в России.
Проще говоря, любой прагматичный и хорошо информированный китайский лидер поймёт, что поглощение России на Дальнем Востоке или в Сибири не в стратегических интересах КНР. Любая такая попытка будет иметь практически нулевую вероятность успеха и сильно ухудшит стратегическую обстановку в Китае.
Комментарии